Как отличить дом, построенный немецкими пленными: главный признак

После Второй мировой войны в разных городах Советского Союза работали немецкие военнопленные. Они участвовали в строительстве жилых и промышленных построек. С течением времени их деятельность обросла легендами. Многие малоэтажные многоквартирные жилые дома, построенные в первые послевоенные годы, стали называть "немецкими" (в некоторых регионах их называли еще "финскими"). Они действительно иногда удивляли своей архитектурой — многие элементы экстерьера не имели аналогов в более поздней советской жилой застройке.

Сколько пленных работало

По немецким данным, СССР пленил около 3,2 млн немецких военнослужащих, из которых чуть более 1 млн умерли в плену (преимущественно во время войны и сразу после ее завершения), информирует портал fishki.net. Значительную часть пленных немцев в СССР учитывали как "военнослужащих других армий", поскольку сами немцы к этому стремились, ведь к пленным итальянцам, венграм, финнам и т.п. отношение в лагерях было лучше.

Подавляющее большинство уволили к 1950 году. Уже в марте 1947 года было репатриировано около 800 тысяч немцев. К концу 1949 года на родину вернули еще около 900 тысяч, а в 1950 году – более 400 тысяч. В СССР оставалось только 13,5 тысяч военнопленных, осужденных как военные преступники. Последних уволили в 1956 году.

На стройках работали как обычные пленные немцы, так и осужденные за военные преступления. По большинству из них судебные процессы и приговоры были заочными и коллективными.

Устойчивые мифы о немецких строителях

Понятно, что общая доля квалифицированных рабочих среди пленных была небольшой. Но в широком вовлечении немцев в послевоенные строения решающую роль сыграли два фактора. Первый — стойкое российское убеждение, будто немец по своей природе мастер на все руки и "делает все качественно". Второе – работа на строительстве предполагала значительное облегчение режима содержания военнопленных, выплату денежного содержания и возможность для немцев подкармливаться.

Почувствовав это, многие немцы стали говорить, что они каменщики, штукатуры, кровельщики и т.д., хотя большинство из них до войны никогда не работали по таким профессиям. Таким образом, вербовка желающих восстанавливать разрушенные советские города среди пленных проходила успешно.

Свою роль сыграла и фраза Молотова о том, что ни один пленник немец не будет отпущен домой, пока не будет заново отстроен разрушенный Сталинград. Хотя и это, конечно, легенда, ведь процесс массовой репатриации пленников начался сразу после войны. Сталинград же преимущественно был восстановлен в первые же послевоенные годы, причем без участия немцев.

Немцы возводили преимущественно дешевые шлакоблочные бараки.

Далеко не все послевоенные дома в СССР строили пленные немцы или их бывшие союзники. И особенности архитектуры не признак того, что их возводили немцы.

Дело в том, что вся послевоенная жилищная застройка велась по типовым проектам, составленным советскими архитекторами. Немцев привлекали только как рабочую силу.

Мы удивляемся виду и конструктивным особенностям зданий первых послевоенных лет — их малоэтажности (от двух до четырех этажей), мансардам, эркерам и другим элементам, которые придавали им некий «готический» вид, а также типичное разнообразие. Немецкие строители здесь ни при чем. В Советском Союзе дома проектировали именно так. И до начала массового возведения "хрущевок" в конце 1950-х годов, большое значение придавали градостроительной эстетике.

Жилая застройка тоже сильно отличалась. Капитальные "сталинские" жилые дома, возводившиеся в 1940-50-х годах и по сей день считающиеся элитными, во многих крупных советских городах возводились, как правило, силами отобранных советских рабочих, чья квалификация не вызывала сомнений. Принудительный же труд пленных использовался для строительства массового дешевого жилья преимущественно в рабочих кварталах и поселках.

По этому знаку можно предположить, что послевоенное здание барачного типа могли построить пленные немцы. Он не всегда кирпичный, а чаще из дешевых материалов (шлакоблоков). Перекрытия внутри – деревянные, потолки не выше, чем в более поздних домах. Многокомнатные квартиры в этих домах поначалу были коммунальными.

Инженерное обеспечение такого строительства также оставляло желать лучшего. Например, спешка в их возведении и нехватка качественных материалов впоследствии приводили к оседанию фундаментов. Сейчас многие из этих домов, если они еще сохранились, находятся в аварийном состоянии.

Окна, открывающиеся наружу

Местные жители могут показать некоторые объекты, возведенные пленными немецкими строителями – в Харькове, Луганске, и многих других городах. Это не только жилые дома, но и гостиницы, больницы и т.д. Однако во многих случаях увлечение современных жителей "сталинских" домов тем, что их "немцы строили", является навязанным стереотипом, ведь большинство пленных строителей не имели соответствующей квалификации и навыков.

Как вспоминал пленный майор вермахта Рольф Грамс, воевавший под Сталинградом, а затем отстраивавший город в 1950-1953 годах, языковой барьер между пленными и охраной позволил немцам самостоятельно вести учет работы и завышать показатели производительности своего труда, которые лагерное начальство все равно не могло проверить. Так, немцы получали полный паек, денежное содержание и даже премии.

В общем, пленные, которые на ходу превратились в строителей, занимались тем, что по-русски называется "халтура". Последствия такого строительства могли отразиться только через несколько лет, но к тому времени немцы рассчитывали уже быть на родине, что у них и получилось.

Итак, если вы видите послевоенное здание "немецкой" архитектуры, это совсем не значит, что его строили немцы. Разве что единственным признаком могут быть окна (если сохранились первичные рамы) – немцы делали их так, чтобы они открывались наружу.

Ранее "Телеграф" писал, что советские магазины были очагом демонстрации дефицита любых товаров. Об этом свидетельствовали и пустые или полупустые полки, а также огромные очереди, когда что-то туда завозили. Кроме этого вас может заинтересовать, какие блюда из столовых СССР вы вряд ли захотели съесть сейчас.